Универсально-исторические законы у М. Вебера
Первым мысль о существовании универсально-исторических законов управления высказал в своем главном труде «Хозяйство и общество» (1956) М. Вебер. Разделив все существовавшие на свете типы экономик на бюджетные (нерыночные) и небюджетные (рыночные), он писал о том, что каждому из них соответствует свой тип управления. Противоположностью рыночной экономики у Вебера выступает бюджетная экономика и бюджетное управление. Понятие «бюджетное администрирование» достаточно часто встречается в концепции экономического действия Вебера. Так, например, термин «административная организация» используется им для обозначения системы регулирования экономических действий, где цели унифицированно задаются некой властью, осуществляющей дисперсный контроль над конечными результатами.
Наряду с терминами «бюджетная экономика» и «бюджетный менеджмент» у Вебера встречается словосочетание «бюджетно управляемая экономика», или «экономика, управляемая посредством бюджета». В данном случае английский термин «экономика» лучше переводить как «хозяйство», поскольку примеры «бюджетно управляемой экономики» касаются, по словам Вебера, не только бюджета государства, но и бюджета отдельной рабочей семьи. Объединение столь разных явлений в одну категорию может показаться современному читателю более чем странным. Однако с точки зрения веберовской логики, оперирующей универсально-историческими категориями и глобальными схемами, здесь нет ничего противоестественного. Более того, семья и государство обязаны стоять по одну сторону незримого континуума. Ибо на противоположном его полюсе находятся ориентированные на прибыль формы хозяйства, такие, например, как деловое предприятие.
Экономический термин «бюджет» означает утвержденное в законодательном порядке распределение государственных доходов на определенный срок, либо предположительное исчисление ожидаемых доходов и расходов какой-либо организации или индивида. Отсюда происходят выражения «потребительский бюджет» (баланс доходов и расходов семьи), «бюджет времени населения» (система показателей, характеризующая распределение затрат времени по видам его использования). Часто Вебер употребляет термин «бюджетный» как эквивалент понятию «домашний» (от греческого oikos— дом, жилище, домашнее хозяйство).
Вебер уверяет, что примеров «бюджетной экономики» в человеческой истории гораздо больше, чем экономики рыночной. Практически всю свою историю человечество прожило под знаменем «бюджетной экономики» и бюджетного менеджмента. Правда, в чистом виде «бюджетная экономика» встречались редко. В порах ее ткани ученые обнаруживают то сильные, то слабые примеси рыночной экономики и денежной калькуляции. Вебер указывает на то, что денежную калькуляцию — правда, без реального употребления денег или их ограниченным применением— можно найти уже в Египте и Вавилоне. Свидетельства о Применении в качестве средства измерения оплаты натурой обнаруживаются в законах Хаммурапи, на периферии Древнего Рима и в средневековой Европе. Но везде деньги использовались наряду с другими формами оплаты, а не как единственное платежное средство. Однако только безальтернативность денег служит верным признаком развитой рационализации экономики.
«Бюджетное управление» существует в экономике, которая покоится на бюджете и производит товары ради их внутреннего потребления, а не продажи вовне. Искусство такого управления состоит в том, чтобы ограничивать потребности населения заранее известным перечнем, который велик настолько, насколько его способно удовлетворить существующее производство. Иными словами, потребности людей и их удовлетворение подгоняются под существующие промышленные мощности. Одним из инструментов «бюджетной экономики» выступает «доход». Судя по тому, как определяет его Вебер, речь идет о национальном доходе, совокупном товаре, выраженном в денежной форме. Но это справедливо лишь в том случае, если «бюджетная экономика» охватывает— как при социализме— всю страну. Национальный доход рассчитывают либо по выраженному в денежной форме количеству товаров, произведенных в прошлом, либо исходя из неких рациональных потребностей или оценок, проектируемых в будущее. Степень товарности «бюджетной экономики» зависит от того, будет ли продаваться произведенная здесь продукция на внешнем рынке, т.е. там, где обмениваемые товары оцениваются в наиболее рациональной форме, и где они приобретают свою ликвидность. Если в «бюджетной экономике» достигнута высокая степень товарности, или конкурентоспособности ее продукции, то здесь возникают предпосылки для развития «рационального управления». Но если общество или отдельная организация движутся по пути рационального менеджмента, то им придется отказаться от иллюзорной возможности раз и навсегда запланировать потребности людей. Если последние заданы директивно, возникают сравнительно легко решаемые проблемы, не требующие сложной техники и особого искусства управления.
Упрощенный тип управления приживается там, где к удовлетворению потребителей подходят упрощенно. В такой экономике исчезают возможности использования гетерогенных хозяйственных единиц, расчета сложных сочетаний рисков и непредсказуемых рыночных факторов, а значит, утрачивается и необходимость в совершенствовании техники денежных расчетов. Проблемы решаются посредством применения традиционных методов, выручавших в прошлом, либо использования весьма приблизительных и грубых прикидок. Однако, с точки зрения Вебера, подобные приемы ведут к успеху, ибо в данном случае потребности людей неким образом стандартизированы и спланированы наперед, а процесс удовлетворения одинаковых потребностей не представляет никаких проблем. Здесь господствует традиция, а стандартизированным потребностям людей соответствует набор стандартизированных же товаров, которые они могут приобретать. Здесь царит ограниченный выбор. Подобные экономические и управленческие системы эффективны при неизменных условиях производства. Стоит внешней среде измениться, например в случае неурожая, как возникают непреодолимые трудности. Опасность поджидает подобные системы и со стороны изменяющихся человеческих потребностей. В идеале люди не должны изменяться, а их потребности расширяться, расти, разнообразиться. Всякое изменение ставит такого рода систему на грань катастрофы, ибо требует неожиданных, новаторских решений, к которым «бюджетный менеджмент не готов в принципе, ибо просто на них не рассчитан. «В условиях, которые достаточно просты и ясно понимаемы, адаптация может проходить без особых трудностей». Трудности возникают тогда, когда каждую потребность людей приходится переводить на денежный язык, которым менеджеры «бюджетной экономики» не владеют вовсе или владеют очень плохо, либо к которому совсем не приспособлена она сама.
Таким образом, экстенсивность предполагает тиражирование известного опыта, т. е. механическое расширение традиций. Вопрос же рационализации экономики состоит не в приращении рабочих мест или расширении потребностей без их качественного изменения: подобные трансформации не ведут к усложнению техники управления экономикой, не расширяют область применения денежной калькуляции. Для общества важно не столько разнообразие потребностей, сколько полифония способов их удовлетворения, влекущая за собой появление разнообразных форм собственности на товары и средства производства. А это уже вопрос коренной перестройки «бюджетной экономики» и соответствующего ему типа управления.
И бюджетные, и рыночные формы хозяйства в равной степени могут быть проявлениями высокой рациональности. Вебер пишет: «…формулируя точное понятие рациональной бюджетной единицы и отличного от него понятия рационального ориентированного на получение прибыли предприятия, важно совершенно определенно указать, что оба они могут принимать одинаково рациональную форму. Удовлетворение потребностей нельзя считать более «примитивным» занятием, чем получение прибыли; «богатство» с необходимостью не есть более примитивная категория, чем капитал. С исторической же точки зрения, верно, что бюджетные единицы возникли раньше и являлись доминирующей формой в подавляющем большинстве прошлых эпох».
Веберовскую концепцию бюджетных и рыночных форм хозяйствования можно изобразить схематически:
Но если рыночная и бюджетная экономики способны быть рациональными, то рациональными должны быть и свойственные им системы управления. Другое дело, что в них могут встречаться отклонения и нарушения. В жизни нарушаются, а подчас извращаются любые принципы управления. Если сказанное насчет степени рациональности бюджетной и рыночной экономик и присущих им систем управления (менеджмента) верно, то отсюда следует, что ни у капитализма, ни у социализма нет преимуществ относительно степени рациональности. В принципе рационально и то, и другое. Иное дело, как проводятся в жизнь капиталистические и социалистические принципы — какие из них извращаются больше. Или, сформулируем вопрос иначе, какие легче исказить? Вебер не затрагивает вопроса рационалистического уравнивания социализма и капитализма. Этот вывод можем сделать только мы, живущие в начале третьего тысячелетия.
Хотя Вебер и противопоставляет два вида экономики — бюджетную и небюджетную, а также свойственные им типы управления, он делает это скорее в теоретическом или методологическом плане, отмечая, что в реальной жизни идеально-типические схемы могут нарушаться. В частности, речь идет о так называемой смешанной экономике, где два типа управления могут являть пример гармонии, а не конфронтации. Вебер пишет о том, что «на практике администрирование бюджетных единиц и прибыльных предприятий не представляет взаимной альтернативы». А это значит, что принципы управления, характерные для административной системы социалистического общества, и принципы управления, используемые в менеджменте, свойственном чисто рыночной экономике, по большому счету схожи. Иными словами, наряду с некими универсальными принципами управления, выработанными человечеством за многовековую историю, существуют конкретизирующие их исторические и культурные варианты. Скажем, принципы американской системы менеджмента, управления эпохи Хаммурапи, древнегреческие законы управления и законы советской административной системы базируются на всеобщих императивах, таких, как принцип единоначалия, субординации, распределения власти по уровням иерархии, направления директивной информации сверху — вниз, а не наоборот, и т. п. А вот социокультурные интерпретации, которые получают универсальные законы управления в разных странах и в разные исторические эпохи, весьма специфичны.
Позже идеи о бюджетной и небюджетной экономике легли в основу учения М. Вебера о бюрократии и социальной иерархии.
